Должно быть, у Мариши едва не случился сердечный приступ; девушка так перепугалась, что едва не проглотила сигарету. Несколько мучительных секунд она уже была готова к худшему, как до нее дошло, что перед ней всего лишь Энви. Впрочем, "всего лишь" - неподходящее выражение для этого существа. Мало того, что это чудо вечно доводило профессора до инфаркта, так еще и все время заваливало ее работой. Так что, надо сказать, в его появлении для Мариши было мало хорошего.
- Напомни мне, Энви, сколько раз я просила тебя стучать, прежде чем заходить в мой кабинет, - сверля гомункула злобным взглядом, прошипела девушка.
Однако Зависть благополучно проигнорировал ее раздраженную фразу и поспешил снова завалить ее работой. "А чего еще можно ожидать от гомункула?" - потирая висок и со злостью туша сигарету, думала Мариша.
- Так, стой-стой, что значит "человек-машина"? Стой говорю! - профессор, видя, что возвращаться Энви не намерен, готова была с удовольствием побиться головой об стол.
Девушка вздохнула, пытаясь успокоиться. Что с них взять, начальство, черт бы их побрал. Любят же они подкинуть ей нерешаемых задачек.
Профессор встала и, подойдя к кофеварке, начала разглядывать своего вынужденного "напарника", совершенно не скрывая своего любопытства. Для начала девушка заметила, что у мужчины красные глаза. Тут было два варианта - он альбинос, то бишь страдает редкой болезнью, однако для альбиноса у мужчины было слишком крепкое телосложение, так что сей вариант профессор быстро отвергла. Либо же он - ишварит, хотя бы на половину. Или в роду какая-нибудь бабушка сходила "погулять", вот и вылилось. Гены - они ведь никуда не деваются.
- Мы ничего не ищем и у нас пока все выходит. Об этой задачке я слышу впервые, так что сама еще не представляю, как это реализовать, - Мариша задумалась, - Чувствую, на сей раз гомункулы требуют от меня невозможного, - девушка, горько усмехнувшись, посмотрела на своего собеседника, - Кофе будете?

Девушка кивала в такт словам мужчины, возясь с кофеваркой и пока на него не глядя. Наконец, когда с приготовлением напитка было покончено, Мариша поставила одну чашку перед коллегой и учтиво поинтересовалась, размешивая сахар в своем кофе:
- Вам с сахаром? - а затем, глянув на чертеж, хмыкнула, - Здесь, насколько я понимаю, человек и машина отдельно друг от друга. А им нужна настоящая химера. Да и я сомневаюсь, что человеческий организм сможет вынести подобную нагрузку. Эксперимент, может, и удастся, а вот подопытный вскоре умрет, - девушка покачала головой, - Хотя, конечно, сама по себе машина невероятная. Я и представить себе не могу, чтобы нечто подобное работало.
Профессор глубоко вдохнула воздух лаборатории, до боли наполняя легкие кислородом. Нужно было думать, притом хорошенько думать. Кому, как не ей знать, на что способны гомункулы. И ей ох как не хотелось, чтобы гнев этих существ постиг ее.
Сделав осторожный глоток горячего кофе, девушка достала из кармана белого халата пачку сигарет и закурила. Затем, опомнившись, глянула на собеседника:
- Надеюсь, Вы не против? - скорее, как формальность, был задан вопрос. В любом случае пока тушить сигарету Мариша пока не собиралась, ее это успокаивало.
Перекинув дымящуюся сигарету в левую руку и подойдя к мужчине, правой профессор начала водить пальцем по чертежу.
- Если уменьшить объем, заменить некоторые функции мозга так, чтобы существо могло контролировать всеми процессами своего тела, как внутренними, так и самыми обыкновенными; заставить организм думать, что механическое присоединение - всего лишь генетическая мутация. Тогда, возможно, что-то и выйдет, - кивнув, словно подтверждая свои мысли, девушка глянула на мужчину снизу вверх, - Ах да, и меня зовут Мариша Филлс, но чаще всего меня называют просто профессором Филлс. Рада знакомству с Вами.

Девушка задумалась, забавно хмурясь и сверля невидящим взглядом стол. Как-то ей совсем не нравилось то, что ей говорил сейчас господин Стерн и то, чего потребовал Энви. Химера, химера... Да, при этом слове, конечно, первым делом ассоциация или с генетиком, или с алхимиком. И это верно. Но машина - это не органика и к генам не имеет никакого отношения. Это не часть тела, не часть внутренностей, вообще ничто. Так что с помощью генетики она плохо представляла, как это можно сотворить. В конце-концов, она не автомеханик и даже не врач, который хотя бы как-то разбирается во внутренних органах и процессах организма в целом. Профессор, разумеется, тоже была с этим знакома, но в значительно меньшей степени.
- На самом деле, должно быть, можно было бы заменить сердце на более мощный источник энергии. Но механизм будет слишком сложным, не стоит забывать, что это по-прежнему должен быть фильтр крови, да и я представления не имею, как эту машину поместить в человека... я ведь не хирург, - Мариша вздохнула и, дабы заткнуть себе рот и не накручиваться более, начала курить. Как же, как же это связать с генами?.. - Животные. Да-да, животные. Должны же быть на свете существа с твердой защитной оболочкой. Если так, то, скрестив с этим человека и немного изменив состав, можно было бы достичь и высокого содержания металла в организме. А в частности - в кожном покрове. В таком случае детали, которые невозможно создать с помощью генетики, преспокойно можно будет приварить к коже и, если потребуется, соединить с нервами. Да, именно так, - торжествующе подытожила девушка, потушив сигарету.
Профессор улыбнулась. А что, быть может, что-то и выйдет из этой безумной затеи.
- А Вы присядьте, чего стоите-то, - кивнув на свое кресло предложила Мариша, а затем задумчиво добавила, - Остается одна проблема. Психология. Наделив существо такой силой, мы вряд ли сможем его удержать. В любом случае, оно попытается нас всех убить и свалить из лаборатории. Вот представьте, - профессор, скинув бумажки, уселась на край стола, закинув ногу на ногу и начав активно жестикулировать, - возьмем мы, как обычно, какого-нибудь заключенного, приговоренного к смерти. То бишь маньяка-убийцу. Психа. И что, по-вашему, он останется здесь и будет беспрекословно подчиняться приказам гомункулов, если учесть, что он понятия не имеет, кто это такие? Или такой вариант - оглушим кого-нибудь на улице и притащим сюда. По-любому, нормальный человек не будет рад испорченной жизни и наверняка будет жаждать мести. Брать бомжа тоже не хочется - от него не будет никакого проку, - девушка, вздохнув, начала изучать стену, - По-хорошему нужно было бы сотворить новую жизнь. То бишь позволить этому существу родиться. Чтобы можно было подготовить его психологически. Однако я сомневаюсь, что у начальства будет столько времени. Ведь ребенок будет расти много лет. Так что выход один, - Мариша горько усмехнулась, - найти того, кто сам согласится на этот эксперимент, что, разумеется, невозможно.

Профессор кивнула. Рассуждения Ральфа были в чем-то верными, хотя она все равно нашла чему возразить.
- Вот именно - слишком большой механизм был бы обузой. Мы создаем не танк, существо должно свободно двигаться, а не выполнять роль тарана, -она кивнула, - Не ошибаетесь, - девушка улыбнулась одними губами, - Для начала нужно будет подыскать самых подходящих кандидатов и поработать с ними. А уже потом нужный ген пересаживать человеку, - удовлетворенная своими заключениями, Мариша вздохнула с облегчением, - Впрочем, радоваться рано, процесс предстоит сложный и, на самом деле, довольно длительный, - прищурившись, она горько усмехнулась, - Что ж, пара бессонных ночей мне не помешает, - странная фраза, не находите? А все потому, что, благодаря подобной работе, профессор могла занять себя делом и ночью, то бишь проводить это время без посещавших ее с четкой периодичностью кошмаров.
Девушка задумалась, а потом вдруг, вздрогнув, скрестила руки на груди.
- Нет, - отрезала она, качая головой, - если бы им нужно было безмозглое создание, все было бы намного проще. Нет, существо должно уметь мыслить и принимать решения самостоятельно. Простите, но я не знаю человека, который остался бы после подобного с более или менее стабильной психикой.
Девушка, разглядывая свою туфлю, подумала вслух:
- А ведь особой генетической мутацией можно было бы лишить его чувства боли... впрочем, только если никаких невидимых повреждений нанести будет нельзя. Потому что иначе он не сможет объяснить, что у него, скажем, внутреннее кровотечение. Ибо он его не почувствует, а просто умрет.
Поняв, что размышляет не про себя, профессор от удивления моргнула и с легким смущением глянула на собеседника.
- Прошу прощения, увлеклась, - пожав плечами, попыталась оправдаться Мариша.
Филлс, спрыгнув со стола и наклонившись вперед, ближе к Ральфу, начала с любопытством изучать его облик. Остановившись на глазах, она многозначительно хмыкнула и уперлась руками в бедра.
- Вы умный человек, мистер Стерн, - начала она, - Впрочем, этого ума Вам не хватило, чтобы не попадаться им, - она закрыв на мгновение глаза, вздохнула, - Мне очень жаль, что так вышло. Вы могли бы помочь своему народу.
Тонкий такой намек на то, что она готова помочь ему уйти, если он того захочет. Так или иначе, ее они не тронут - слишком ценная, чтобы убивать. Да и боль причинять ей никто не решится, чересчур уж она хрупкая. Сейчас профессор прекрасно осознавала, что сболтнула лишнего, как и понимала то, что собеседник даже при желании не сможет обратить эти слова против нее.
В любое другое время и в любой другой ситуации Мариша и не подумала бы намекать на что-то подобное. Ведь она боялась всего на свете, и своих руководителей в том числе. Однако сейчас... сейчас разыгрались одновременно зависть и искреннее желание помочь. Все это время она только и делала, что ухудшала жизнь своих сограждан. Так почему бы теперь не сделать чего-то хорошего? Да и свобода, которой пока все еще обладал господин Стерн, казалась девушке слишком ценной, чтобы так глупо ее терять. Для нее самой эта свобода была одновременно и желанной, и убийственной. Да, свою работу она любила, хотя до сих пор чувство вины иногда захлестывало ее с головой. И это несмотря на то, что сейчас профессор забыла уже, насколько ценной может быть жизнь, и вряд ли когда-нибудь это вспомнит.

Отредактировано professor fills (2011-07-02 17:24:25)